Заезд на выживание - Страница 84

Я сделал короткую паузу, чтобы перевести дух.

— Обвинение приняло на вооружение тот факт, что наш клиент и мистер Барлоу часто спорили между собой, что между ними существовал глубокий антагонизм, но это еще не есть доказательство убийства. Если б так обстояло на самом деле, одна половина человечества давно перебила бы другую. Далее обвинение считает, что у нашего клиента не было алиби на момент убийства, но невозможность установить алиби еще не есть доказательство вины. И наша позиция заключается в том, что обвинению не удалось представить твердые стопроцентные доказательства вины мистера Митчелла. А потому, ваша честь, мы предлагаем, чтоб вы направили жюри, посоветовали присяжным вынести вердикт «невиновен», поскольку отвечать мистеру Митчеллу просто не за что.

Я сел.

— Спасибо, мистер Мейсон, — сказал судья. — Сегодня же обдумаю ваше представление и завтра утром вынесу постановление. Суд соберется в десять утра. Всем встать!..

Элеонор все же приехала в Оксфорд, в среду вечером. Я вернулся из суда, она ждала меня в сумеречно освещенном холле гостиницы. Я не ожидал, что она приедет так рано, и беспокоился, что сегодня чуть позже она позвонит и придумает еще какой-то предлог о невозможности встретиться. Так что она застала меня врасплох. Уже на входе я немного замешкался в дверях, старался протиснуться, держа в руках коробку и опираясь на костыли. Она тихонько подкралась сзади, взяла у меня коробку с бумагами прежде, чем я уронил ее на пол.

— О, спасибо, — сказал я, думая, что это кто-то из служащих гостиницы.

Элеонор выглянула из-за края коробки.

— Привет! — Я так и расплылся в улыбке. — Господи, как же здорово, что ты приехала! Можешь теперь носить мои коробки в любой день, когда захочешь.

— А я думала сделать тебе сюрприз, — сказала Элеонор. — Уже битый час торчу здесь.

— Чтоб мне провалиться! — воскликнул я. — Если б знал, что ты здесь, бросил бы все дела и сразу примчался.

— Чего ж не бросил? — притворно нахмурилась она.

— Был занят. Втолковывал своему клиенту, что он вел себя как полный дурак.

— Это почему? — спросила она.

— Кричал на одного свидетеля, грозил кулаком, — ответил я. — Законченный идиот.

Действительно, целый час перед тем, как отправиться в гостиницу, я отчитывал Стива Митчелла в камере, что располагалась в подвальном помеще-йии суда.

— Прости, — жалобно бормотал Стив. — Просто не сдержался. Не выдержал, аж в глазах помутилось. Этот чертов Клеменс скакал на всех моих лошадях. Да он свихнется от радости, если меня осудят. Будет хохотать на всем пути к этому гребаному парадному кругу.

— И все равно не следовало этого делать, — строго сказал я ему. — Это худшее, что ты мог придумать. Ведь теперь судья должен принимать решение, продолжить ли процесс или выпустить тебя. И он ни за что не выпустит, учитывая, как ты безобразно себя вел! Продемонстрировал свой мерзкий характер. И еще он может подумать, что именно в таком припадке бешенства ты и убил Барлоу.

— Прости, извини, ради бога, — снова пробормотал он.

— И еще, — добавил я, решив подсыпать соли на его раны. — Клеменс вовсе не лгал, и я вообще не понимаю, чего это ты на него разорался. Ты часто обзывал Барлоу Иудой. Я сам как-то слышал, в раздевалке.

Стив сидел на простом деревянном стуле в камере и сгорал от стыда и досады. Он далее обрадовался, когда офицер охраны приоткрыл дверь и сказал, что машина пришла и заключенному пора ехать. Возможно, я несколько перебрал с упреками, но, если процесс продолжится, мой подопечный должен сидеть спокойно и тихо в своей клетке вне зависимости от того, что говорится и делается в зале суда.

Элеонор наклонилась и легонько поцеловала меня в губы.

— Выпить хочешь? — спросил я ее. — Уже почти шесть.

— Нет, — ответила она. — Хочу немедленно улечься в постель.

И мы решили совместить оба эти занятия.

Я заказал в номер бутылку шампанского и два бокала.

— Никогда прежде не занималась любовью в тюремной камере, — возбужденно заметила Элеонор, выходя вместе со мной из лифта на одну из галерей крыла «А». — Вообще никогда раньше не была в тюрьме.

— Ну, обычно она выглядят несколько иначе, — заметил я. — Начать с того, что в тюрьме всегда дурно пахнет. Спертый воздух с примесью дезинфекции. Запах немытых тел. Заключенные почти никогда не принимают душ.

— Фу. — Элеонор брезгливо сморщила носик. А у меня трепетное ожидание встречи вновь

сменилось неуверенностью и волнением. Ко времени, когда мы приблизились к двери в мой номер, я весь дрожал как осиновый лист. А руки тряслись так, что никак не получалось откупорить бутылку шампанского.

— Погоди, дай сюда. — Элеонор забрала у меня бутылку. — Я сама. — Пробка вылетела с хлопком, она разлила щзырящуюся золотистую жидкость по бокалам. — Боже, до чего ж нервный мальчик! — заметила она, когда бокал оказался у меня в дрожащих пальцах.

— Извини, — глухо пробормотал я.

— Не за что извиняться, — сказала она. — Я и сама нервничаю.

Я уселся на край кровати, сбросил туфли и улегся на спину, прямо поверх покрывала. Потом Постучал по твердой пластиковой оболочке корсета под рубашкой.

— И эта чертова штука тоже мешает, — жалобно произнес я.

— Позволь мне за тобой поухаживать, — сказала Элеонор и улеглась рядом.

И она исполнила свое обещание.

Все мое жадное нетерпение развеялось вместе с неоправданными страхами. Наверное, это как кататься на велосипеде, подумал я. Стоит научиться, уже никогда не забудешь, как это делается.