Заезд на выживание - Страница 9

И уже собрался идти, как вдруг заметил — Скота Барлоу в раздевалке по-прежнему нет. Все остальные уже давным-давно разошлись, и тогда я снова заглянул в душевую. Он сидел на полу в той же позе.

— Может, помощь нужна? — осведомился я. И подумал, что, должно быть, он сегодня днем здорово упал, повредив лицо.

— Отвали, — снова произнес он. — В твоей помощи не нуждаюсь. Ты такой же гад, как и он.

— Кто? — спросил я.

— Да твой гребаный дружок, — ответил Барлоу.

— Какой еще дружок?

— Стив Митчелл, будь он трижды проклят, кто ж еще, — проворчал он в ответ. — А кто еще, по-твоему, мог это сделать? — И он осторожно поднес руку к лицу.

— Что? — изумился я. — Так это Стив Митчелл тебя отделал? Но за что?

— А ты сам его спроси, — сказал он. — Причем уже не впервой.

— Ты должен рассказать об этом другим ребятам, — заметил я. Хоть и прекрасно понимал, что он не может этого сделать. Не с его репутацией.

— Не притворяйся идиотом, — буркнул он. — А теперь вали домой, чертов любителишка! И держи пасть на замке! — Он отвернулся от меня и вытер рукой лицо.

Я не знал, что и делать. Следует ли сообщить об этом организаторам скачек, которые остались в комнате для взвешивания? А то еще уйдут и запрут его здесь чего доброго. А может, вызвать ему «Скорую»? Или же стоит пойти в полицию и заявить о нападении?

В результате я не сделал ровным счетом ничего. Просто забрал свои вещи и отправился домой.

Глава 2

В понедельник утром я вошел в контору и услышал, как в секретарской кто-то громко сказал:

— Ни за что, мать вашу, не поверю! Подобная лексика — редкость в адвокатских конторах, еще реже такие выражения можно было услышать от сэра Джеймса Хорли, королевского адвоката и главы нашей фирмы, а стало быть — моего непосредственного начальника. Сэр Джеймс стоял перед столами секретарей и читал какую-то бумагу.

— И во что же это вы не верите? — спросил я, решив в последний момент не повторять непристойное словцо.

— Да вот в это, — ответил он и взмахнул бумагой.

Я подошел, взял ее. Распечатка e-mail. И озаглавлено сообщение было так: «ДЕЛО ПРОТИВ ДЖУЛИАНА ТРЕНТА РАЗВАЛИВАЕТСЯ НА ГЛАЗАХ».

Да уж, действительно, вашу мать!.. Я и сам глазам своим не верил.

— Это ведь ты защищал его на первом процессе, — сказал сэр Джеймс. И прозвучала фраза как утверждение, а не вопрос.

— Да, — ответил я. Я очень хорошо помнил все подробности. — Дело простое, как апельсин. Виновен вне всякого сомнения. Как он добился пересмотра по кассационной жалобе… ума не приложу.

— А все этот чертов адвокатишка, — пробурчал сэр Джеймс. — И вот теперь этот тип соскочит, полностью. — Он взял бумагу у меня из рук и перечитал короткий отрывок: — «Дело прекращено за отсутствием улик», так здесь сказано.

Нет, скорее за отсутствием свидетелей, подумал я. Побоялись дать показания, сочли, что и их изобьют тоже.

И у меня возник интерес к этой кассации и решению суда в пользу Джулиана Трента — несмотря на то что сам я больше не являлся его защитником. «Чертов адвокатишка», как назвал его сэр Джеймс, оказался одним из государственных обвинителей, эта команда была специально создана с целью обхаживания членов жюри присяжных на предмет вынесения обвинительного вердикта. Уже трое членов жюри присяжных обращались в полицию и докладывали об этих происках, и все трое впоследствии давали показания на слушаниях по кассации. Причем каждого из них обрабатывал в отдельности один и тот же юрист. Почему он это делал — было выше моего понимания, поскольку все улики в деле были стопроцентные. Но у кассационного суда не было иного выбора, как назначить пересмотр дела.

Этот эпизод стоил адвокату его работы, репутации и, как следствие, занижения оценки профессиональной квалификации. В коридорах судебно-исполнительной власти произошел небольшой скандал. Хорошо хоть у судей процесса по пересмотру дела хватило ума оставить молодого Джулиана за решеткой вплоть до начала новых слушаний.

Похоже, что теперь он выйдет на свободу, и срок заключения, а также все, что происходило на процессе, вскоре позабудется.

Я помнил, что он сказал мне напоследок в камере под залом заседаний в Олд-Бейли в прошлом марте. Не слишком приятное воспоминание. Есть такой обычай: представитель стороны защиты навещает своего клиента уже после вынесения приговора, вне зависимости от того, выиграл он дело или проиграл. Но визит оказался не совсем обычным.

— Я с тобой еще рассчитаюсь, придурок бесхребетный! — злобно воскликнул Трент, как только я вошел в камеру.

Очевидно, решил я, он считает, что обвинительный приговор — целиком моя вина, поскольку во время слушаний я не угрожал свидетелям насилием. А Трент ждал от меня именно этого.

— Так что берегись, — угрожающе добавил он. — Наступит день, очень скоро, и я подкрадусь к тебе, ты и не заметишь.

У меня даже мурашки пробежали по спине — столько злобы и убежденности было в этом голосе. И я инстинктивно огляделся, чтобы лишний раз убедиться, что он находится за решеткой. Когда зачитывали обвинительный приговор, я радовался тому обстоятельству, что этот тип находится под охраной. И мне хотелось, чтоб так было и дальше. На протяжении нескольких лет практики мне не раз угрожали другие, куда более грубые и простоватые клиенты. Но было в Джулиане Тренте нечто пугающее, причем не на шутку.

— С вами все в порядке? — спросил сэр Джеймс. Он смотрел на меня, слегка склонив голову набок.

— Все отлично, — хрипловатым голосом ответил я. Потом откашлялся. — Нет, правда, все отлично, спасибо, сэр Джеймс.